Фишер дернул вожжи. Коляска остановилась. Он что-то крикнул лошади и перепрыгнул с облучка ко мне, обнял за плечи и усадил рядом.
- Я ничего не могу поделать, - сказал он. - Его надо остановить. Тебе наплевать на империю, на кайзера, на войну, на все на свете. Если мы его не остановим, твою маму повесят.
- Боже мой, - заныла я, - ну найдите же наемного убийцу! Наймите убийцу, умоляю!
Фишер обнял меня еще крепче и сказал:
- Уже нанял. Этот убийца - ты.
Аннотация
Денис Драгунский не раз отмечал, что его любимая форма - короткие рассказы, ну или, как компромисс, маленькая повесть. И вдруг - большой роман, да какой! Поместье на окраине Империи, юная наследница старого дворянского рода, которая своим экстравагантным поведением держит в страхе всю родню, молодые заговорщики, подброшенные деньги, револьвер под блузкой, роскошные апартаменты, дешевая квартирка на окраине, итальянский князь, русский учитель, погони, скандалы, умные разговоры - и постоянная изнурительная ложь, пронизывающая судьбы и умы Европы накануне Первой мировой войны. Роман-история, роман-метафора, роман-загадка.
Fisher dernul vozhzhi. Koljaska ostanovilas. On chto-to kriknul loshadi i pereprygnul s obluchka ko mne, obnjal za plechi i usadil rjadom.
- Ja nichego ne mogu podelat, - skazal on. - Ego nado ostanovit. Tebe naplevat na imperiju, na kajzera, na vojnu, na vse na svete. Esli my ego ne ostanovim, tvoju mamu povesjat.
- Bozhe moj, - zanyla ja, - nu najdite zhe naemnogo ubijtsu! Najmite ubijtsu, umoljaju!
Fisher obnjal menja esche krepche i skazal:
- Uzhe nanjal. Etot ubijtsa - ty.
Annotatsija
Denis Dragunskij ne raz otmechal, chto ego ljubimaja forma - korotkie rasskazy, nu ili, kak kompromiss, malenkaja povest. I vdrug - bolshoj roman, da kakoj! Pomeste na okraine Imperii, junaja naslednitsa starogo dvorjanskogo roda, kotoraja svoim ekstravagantnym povedeniem derzhit v strakhe vsju rodnju, molodye zagovorschiki, podbroshennye dengi, revolver pod bluzkoj, roskoshnye apartamenty, deshevaja kvartirka na okraine, italjanskij knjaz, russkij uchitel, pogoni, skandaly, umnye razgovory - i postojannaja iznuritelnaja lozh, pronizyvajuschaja sudby i umy Evropy nakanune Pervoj mirovoj vojny. Roman-istorija, roman-metafora, roman-zagadka.
