Книга представляет собой не первую и не последнюю попытку включить поэтику литературы в область политики. Вынесенное в название сочетание "политика поэтики" отражает ту давнюю точку зрения на искусство, согласно которой социальный статус художника определяется - пусть не тотально, но очень во многом - избираемыми им артистической техникой, жанрами, стилем, композицией, то есть понятиями, конкретизирующими наше представление о "форме" про-изведения искусства. Задача очерков состоит в том, чтобы показать, как в разных случаях эстетические пристрастия писателей СССР приводили к политическим последствиям, либо приближая их к власти и широкой публике, либо выталкивая на периферию социальной жизни. Очерки охватывают периоде 20-х до 60-х гг. XX в. Литература авангарда соседствует в них с произведениями "хрестоматийного" соцреализма; отдельный очерк посвящен текстологии как важнейшей и во многом противостоящей поэтике выразительнице "политики текста".
Kniga predstavljaet soboj ne pervuju i ne poslednjuju popytku vkljuchit poetiku literatury v oblast politiki. Vynesennoe v nazvanie sochetanie "politika poetiki" otrazhaet tu davnjuju tochku zrenija na iskusstvo, soglasno kotoroj sotsialnyj status khudozhnika opredeljaetsja - pust ne totalno, no ochen vo mnogom - izbiraemymi im artisticheskoj tekhnikoj, zhanrami, stilem, kompozitsiej, to est ponjatijami, konkretizirujuschimi nashe predstavlenie o "forme" pro-izvedenija iskusstva. Zadacha ocherkov sostoit v tom, chtoby pokazat, kak v raznykh sluchajakh esteticheskie pristrastija pisatelej SSSR privodili k politicheskim posledstvijam, libo priblizhaja ikh k vlasti i shirokoj publike, libo vytalkivaja na periferiju sotsialnoj zhizni. Ocherki okhvatyvajut periode 20-kh do 60-kh gg. XX v. Literatura avangarda sosedstvuet v nikh s proizvedenijami "khrestomatijnogo" sotsrealizma; otdelnyj ocherk posvjaschen tekstologii kak vazhnejshej i vo mnogom protivostojaschej poetike vyrazitelnitse "politiki teksta".
