Роман, молодой столичный адвокат и художник-любитель, уезжает в деревню к дяде, круто меняя свою жизнь в поисках нового смысла и вдохновения. Он попадает в пространство русского романа конца девятнадцатого века, в его неспешный ритм и идиллический ландшафт. Здесь все кажется бесконечным - трапеза, охота, сенокос, пожар, лес и традиционные споры о судьбах России. Владимир Сорокин восстанавливает помещичье-дачный быт и персонажей русской прозы с такой любовью и тщательностью, что может показаться, будто его задача - написать еще один классический роман. Но это, конечно, не реконструкция, а деконструкция. Бесконечная идиллия заканчивается вроде бы внезапно, но на самом деле предвестники финала начинают постепенно прорастать сквозь текст, подобно диковинным цветам распада, разрушая устоявшийся, патриархальный русский мiръ. Пастораль превращается в триллер.
Roman, molodoj stolichnyj advokat i khudozhnik-ljubitel, uezzhaet v derevnju k djade, kruto menjaja svoju zhizn v poiskakh novogo smysla i vdokhnovenija. On popadaet v prostranstvo russkogo romana kontsa devjatnadtsatogo veka, v ego nespeshnyj ritm i idillicheskij landshaft. Zdes vse kazhetsja beskonechnym - trapeza, okhota, senokos, pozhar, les i traditsionnye spory o sudbakh Rossii. Vladimir Sorokin vosstanavlivaet pomeschiche-dachnyj byt i personazhej russkoj prozy s takoj ljubovju i tschatelnostju, chto mozhet pokazatsja, budto ego zadacha - napisat esche odin klassicheskij roman. No eto, konechno, ne rekonstruktsija, a dekonstruktsija. Beskonechnaja idillija zakanchivaetsja vrode by vnezapno, no na samom dele predvestniki finala nachinajut postepenno prorastat skvoz tekst, podobno dikovinnym tsvetam raspada, razrushaja ustojavshijsja, patriarkhalnyj russkij mir. Pastoral prevraschaetsja v triller.
