В народной культуре целостная личность себя не афиширует, а прячется под ролевыми масками. Эта культура перформативна. Она противится исследовательскому взгляду, укрывая свое ядро в далеком прошлом, в традиции. Поэтому предметное отношение к народной культуре потребовало развития корректирующей методологии и герменевтики скрытых (устных) текстов. Обнаружены изначальные истоки городской ментальное и аристократизма. Показано, как ограничивающие рамки природы и культуры преодолеваются через состояния свободы: в творчестве и в чувстве Родины. Помимо литературных данных, автор использует свой полевой антропологический материал. Книга обосновывает необходимость преподавания родиноведения (в школе, на телевидении). Она рассчитана на думающую массовую аудиторию.
V narodnoj kulture tselostnaja lichnost sebja ne afishiruet, a prjachetsja pod rolevymi maskami. Eta kultura performativna. Ona protivitsja issledovatelskomu vzgljadu, ukryvaja svoe jadro v dalekom proshlom, v traditsii. Poetomu predmetnoe otnoshenie k narodnoj kulture potrebovalo razvitija korrektirujuschej metodologii i germenevtiki skrytykh (ustnykh) tekstov. Obnaruzheny iznachalnye istoki gorodskoj mentalnoe i aristokratizma. Pokazano, kak ogranichivajuschie ramki prirody i kultury preodolevajutsja cherez sostojanija svobody: v tvorchestve i v chuvstve Rodiny. Pomimo literaturnykh dannykh, avtor ispolzuet svoj polevoj antropologicheskij material. Kniga obosnovyvaet neobkhodimost prepodavanija rodinovedenija (v shkole, na televidenii). Ona rasschitana na dumajuschuju massovuju auditoriju.
