Нет ничего хуже, чем быть потухшей звездой захудалого театра, когда грусть о не сыгранных в прошлом ролях становится сопоставимой с тоской от ролей сегодняшних. И ты, выходя на сцену, чувствуешь себя голой, испытывая при этом нечто сравнимое с оргазмом, словно тебя пожирает похотливым взглядом зияющая чернота зрительного зала. Время идёт, но пламя не угасает, выжигая всё на своём пути. Не спасает даже имя, дарованное тебе свыше. Он нарёк тебя Любовью, но ты променяла Любовь на Страсть.
Net nichego khuzhe, chem byt potukhshej zvezdoj zakhudalogo teatra, kogda grust o ne sygrannykh v proshlom roljakh stanovitsja sopostavimoj s toskoj ot rolej segodnjashnikh. I ty, vykhodja na stsenu, chuvstvuesh sebja goloj, ispytyvaja pri etom nechto sravnimoe s orgazmom, slovno tebja pozhiraet pokhotlivym vzgljadom zijajuschaja chernota zritelnogo zala. Vremja idjot, no plamja ne ugasaet, vyzhigaja vsjo na svojom puti. Ne spasaet dazhe imja, darovannoe tebe svyshe. On narjok tebja Ljubovju, no ty promenjala Ljubov na Strast.
