Бунтарь и романтик, не желающий вписываться ни в какие рамки, презирающий какие бы то ни было правила, - такой образ возникает у каждого, кто читает книги Чарльза Буковски, одного из самых значительных американских писателей XX века. Одних его произведения шокируют, возмущают, другие ими восторгаются. Те, кто услышит в его нарочито брутальной прозе и поэзии музыку, полюбят его навсегда.У Буковски, не было детства. Его жестоко бил отец, и он никогда не видел родительской любви. Может быть, поэтому ему было важно создать роман взросления. "Хлеб с ветчиной" написан с точки зрения впечатлительного ребенка, имеющего дело с двуличием, претенциозностью и тщеславием взрослого мира.Для Генри Чинаски, альтер-эго автора, почтамт - преисподняя, куда он попал по собственной воле.Никогда еще в литературе до "Почтамта" Буковски почта не выглядела таким одновременно ужасающим и манящим местом.
Buntar i romantik, ne zhelajuschij vpisyvatsja ni v kakie ramki, prezirajuschij kakie by to ni bylo pravila, - takoj obraz voznikaet u kazhdogo, kto chitaet knigi Charlza Bukovski, odnogo iz samykh znachitelnykh amerikanskikh pisatelej XX veka. Odnikh ego proizvedenija shokirujut, vozmuschajut, drugie imi vostorgajutsja. Te, kto uslyshit v ego narochito brutalnoj proze i poezii muzyku, poljubjat ego navsegda.U Bukovski, ne bylo detstva. Ego zhestoko bil otets, i on nikogda ne videl roditelskoj ljubvi. Mozhet byt, poetomu emu bylo vazhno sozdat roman vzroslenija. "Khleb s vetchinoj" napisan s tochki zrenija vpechatlitelnogo rebenka, imejuschego delo s dvulichiem, pretentsioznostju i tscheslaviem vzroslogo mira.Dlja Genri Chinaski, alter-ego avtora, pochtamt - preispodnjaja, kuda on popal po sobstvennoj vole.Nikogda esche v literature do "Pochtamta" Bukovski pochta ne vygljadela takim odnovremenno uzhasajuschim i manjaschim mestom.
