Кому должны достаться аппараты ИВЛ в критической ситуации, когда их всем не хватает? Стоит ли рассказывать родственникам пациента о причине смерти, если он просил скрыть ее? Приемлемо ли разрешать операции, намеренно калечащие человека, если он сам того желает? По поводу этих и многих других вопросов, сложных с точки зрения этики и медицины, размышляет автор, предлагая подумать и читателям. Причем не отвлеченно, а в контексте законов и морали, в которых мы все живем. Текст дополнен комментариями российского медицинского юриста Ангелины Романовской.
Komu dolzhny dostatsja apparaty IVL v kriticheskoj situatsii, kogda ikh vsem ne khvataet? Stoit li rasskazyvat rodstvennikam patsienta o prichine smerti, esli on prosil skryt ee? Priemlemo li razreshat operatsii, namerenno kalechaschie cheloveka, esli on sam togo zhelaet? Po povodu etikh i mnogikh drugikh voprosov, slozhnykh s tochki zrenija etiki i meditsiny, razmyshljaet avtor, predlagaja podumat i chitateljam. Prichem ne otvlechenno, a v kontekste zakonov i morali, v kotorykh my vse zhivem. Tekst dopolnen kommentarijami rossijskogo meditsinskogo jurista Angeliny Romanovskoj.
