Владимир Паперный - культуролог, историк архитектуры, дизайнер, писатель. Его книга о сталинской архитектуре "Культура Два" стала интеллектуальным бестселлером.Лос-Анджелес. Эмигрант Александр Шульц, Шуша, неожиданно получает посылку. В коробке - листы и катушки с записями. Исследуя, казалось бы, уже навсегда утерянный архив, архитектор Шульц достраивает историю своей семьи. Эта история становится настоящим "русским романом", где юмора не меньше, чем драмы, а любовь снова побеждает смерть. "Роман "Архив Шульца" восстанавливает в памяти картину советской жизни в ее маргинальной, полуподпольной и невостребованной области. Прекрасная демонстрация неистребимости культуры, которая, как подземная вода, все равно находит свои пути, и увлекательный рассказ о поколении гонимых, умных и веселых".Людмила Улицкая, Москва"Мозаика ярких портретов, острых эпизодов и занятных анекдотов складывается в неизбежную, следующую внутренней логике эпохи судьбу Шуши: от родных корней, сурового прошлого, бурной молодости вплоть до последнего адреса - Америки. Ее мы с автором романа открывали в одни и те же годы, поэтому, свидетель и соучастник, могу твердо сказать: с подлинным верно".Александр Генис, Нью-Йорк
Vladimir Papernyj - kulturolog, istorik arkhitektury, dizajner, pisatel. Ego kniga o stalinskoj arkhitekture "Kultura Dva" stala intellektualnym bestsellerom.Los-Andzheles. Emigrant Aleksandr Shults, Shusha, neozhidanno poluchaet posylku. V korobke - listy i katushki s zapisjami. Issleduja, kazalos by, uzhe navsegda uterjannyj arkhiv, arkhitektor Shults dostraivaet istoriju svoej semi. Eta istorija stanovitsja nastojaschim "russkim romanom", gde jumora ne menshe, chem dramy, a ljubov snova pobezhdaet smert. "Roman "Arkhiv Shultsa" vosstanavlivaet v pamjati kartinu sovetskoj zhizni v ee marginalnoj, polupodpolnoj i nevostrebovannoj oblasti. Prekrasnaja demonstratsija neistrebimosti kultury, kotoraja, kak podzemnaja voda, vse ravno nakhodit svoi puti, i uvlekatelnyj rasskaz o pokolenii gonimykh, umnykh i veselykh".Ljudmila Ulitskaja, Moskva"Mozaika jarkikh portretov, ostrykh epizodov i zanjatnykh anekdotov skladyvaetsja v neizbezhnuju, sledujuschuju vnutrennej logike epokhi sudbu Shushi: ot rodnykh kornej, surovogo proshlogo, burnoj molodosti vplot do poslednego adresa - Ameriki. Ee my s avtorom romana otkryvali v odni i te zhe gody, poetomu, svidetel i souchastnik, mogu tverdo skazat: s podlinnym verno".Aleksandr Genis, Nju-Jork
