Перед нами - первый прозаический опыт лауреата Национальной премии "Поэт" Тимура Кибирова. "Радость сопутствует читателю "хроники верной и счастливой любви" на всех ее этапах. Даже там, где сюжет коварно оскаливается, чистая радость перекрывает соблазн пустить слезу. Дело не в том, что автор заранее пообещал нам хеппи-энд, - дело в свободной и обнадеживающей интонации, что дорога тем читателям стихов Кибирова, которые... Которые (ох, наверно, многих обижу) умеют его читать. То есть слышат светлую, переливчато многоголосую, искрящуюся шампанским, в небеса зовущую музыку даже там, где поэт страшно рычит, жалуется на треклятую жизнь, всхлипывает, сжавшись в комок, а то и просто рыдает... Не флейта крысолова, не стон, зовущийся песней, не посул сладостного забвения, не громокипящий марш (хотя и все это, конечно, у Кибирова слышится), а музыка как таковая" (Андрей Немзер).
Pered nami - pervyj prozaicheskij opyt laureata Natsionalnoj premii "Poet" Timura Kibirova. "Radost soputstvuet chitatelju "khroniki vernoj i schastlivoj ljubvi" na vsekh ee etapakh. Dazhe tam, gde sjuzhet kovarno oskalivaetsja, chistaja radost perekryvaet soblazn pustit slezu. Delo ne v tom, chto avtor zaranee poobeschal nam kheppi-end, - delo v svobodnoj i obnadezhivajuschej intonatsii, chto doroga tem chitateljam stikhov Kibirova, kotorye... Kotorye (okh, naverno, mnogikh obizhu) umejut ego chitat. To est slyshat svetluju, perelivchato mnogogolosuju, iskrjaschujusja shampanskim, v nebesa zovuschuju muzyku dazhe tam, gde poet strashno rychit, zhaluetsja na trekljatuju zhizn, vskhlipyvaet, szhavshis v komok, a to i prosto rydaet... Ne flejta krysolova, ne ston, zovuschijsja pesnej, ne posul sladostnogo zabvenija, ne gromokipjaschij marsh (khotja i vse eto, konechno, u Kibirova slyshitsja), a muzyka kak takovaja" (Andrej Nemzer).
