История, по мнению автора, не дана нам как целое, но может быть представлена в частностях - как серия фрагментов ускользающего текста о знаниях и эмоциях, идеях и событиях, болезнях и снах, памяти и воображении. Выбор таких фрагментов теоретически безграничен, но, будучи сделанным, ведет к социальной прагматике - осознанию условностей исторического опыта, "переменных величин" внешнего принуждения и внутренней свободы. В настоящей книге история русской культуры слагается из исследований по теории историографии, филологической антропологии, истории литературно-публицистических дискуссий, социолингвистики, историософии климата и истории медицины.
Istorija, po mneniju avtora, ne dana nam kak tseloe, no mozhet byt predstavlena v chastnostjakh - kak serija fragmentov uskolzajuschego teksta o znanijakh i emotsijakh, idejakh i sobytijakh, boleznjakh i snakh, pamjati i voobrazhenii. Vybor takikh fragmentov teoreticheski bezgranichen, no, buduchi sdelannym, vedet k sotsialnoj pragmatike - osoznaniju uslovnostej istoricheskogo opyta, "peremennykh velichin" vneshnego prinuzhdenija i vnutrennej svobody. V nastojaschej knige istorija russkoj kultury slagaetsja iz issledovanij po teorii istoriografii, filologicheskoj antropologii, istorii literaturno-publitsisticheskikh diskussij, sotsiolingvistiki, istoriosofii klimata i istorii meditsiny.
