Имя автора этой книги найдется даже на обложке, хотя его там на первый взгляд нет. Круг луны одновременно является как инициалом Олега Шведовского, собравшего под знаменем "Моментального слова" свои стихи и прозу, так и дзэн-буддийским иероглифом полноты бытия. Тексты 27-летнего рок-музыканта, сказавшего, что "все слова - задумка неправая", заявляют о праве каждого быть самим собой - "я угол сам себе прямой" - несмотря на диктатуры разного толка, от идеологических до финансовых. А теперь уже несмотря, а быть может и благодаря кризису, который отвлекает от развлечений, что стали привычкой страны, севшей на нефтяную иглу, и заставляет задуматься о вечных вопросах: "Скрипит заветная калитка бытия, и в дом сознания тихонько кот сомненья входит". Тем, кто ищет эти вопросы, как раз сюда, под эту волну - она накроет читателя с головой, как цунами. Когда выйдете из нее потрясенными, но очищенными, в заключительном рассказе книги вас ждет встреча с ребенком, заблудившемся на окраине мегаполиса. Мальчик просит отвести его домой, но не знает, где живет, а потом вдруг называет себя Сыном Божьим. Автор не верит ему и... Раскаиваясь, он описал, что случилось. В надежде на то, что поверить сможете вы. Одно из стихотворений: БУКВЫ... БУКВЫ... И СЛОВА Много пыльных слов-друзей Я оставил позади, И похожи на музей Эти желтые листы. Время выжгло стрелы-строки, Их задев своим крылом, Рифм запекшиеся блоки Превратило в ржавый лом. Экспонатные таблички - Эти даты на полях. И похожие на лица Буквы... Буквы... И слова... Как обрывки заклинаний Строки-смыслы-лоскутки Я шепчу, не понимая, В темноте свои стихи.
Imja avtora etoj knigi najdetsja dazhe na oblozhke, khotja ego tam na pervyj vzgljad net. Krug luny odnovremenno javljaetsja kak initsialom Olega Shvedovskogo, sobravshego pod znamenem "Momentalnogo slova" svoi stikhi i prozu, tak i dzen-buddijskim ieroglifom polnoty bytija. Teksty 27-letnego rok-muzykanta, skazavshego, chto "vse slova - zadumka nepravaja", zajavljajut o prave kazhdogo byt samim soboj - "ja ugol sam sebe prjamoj" - nesmotrja na diktatury raznogo tolka, ot ideologicheskikh do finansovykh. A teper uzhe nesmotrja, a byt mozhet i blagodarja krizisu, kotoryj otvlekaet ot razvlechenij, chto stali privychkoj strany, sevshej na neftjanuju iglu, i zastavljaet zadumatsja o vechnykh voprosakh: "Skripit zavetnaja kalitka bytija, i v dom soznanija tikhonko kot somnenja vkhodit". Tem, kto ischet eti voprosy, kak raz sjuda, pod etu volnu - ona nakroet chitatelja s golovoj, kak tsunami. Kogda vyjdete iz nee potrjasennymi, no ochischennymi, v zakljuchitelnom rasskaze knigi vas zhdet vstrecha s rebenkom, zabludivshemsja na okraine megapolisa. Malchik prosit otvesti ego domoj, no ne znaet, gde zhivet, a potom vdrug nazyvaet sebja Synom Bozhim. Avtor ne verit emu i... Raskaivajas, on opisal, chto sluchilos. V nadezhde na to, chto poverit smozhete vy. Odno iz stikhotvorenij: BUKVY... BUKVY... I SLOVA Mnogo pylnykh slov-druzej Ja ostavil pozadi, I pokhozhi na muzej Eti zheltye listy. Vremja vyzhglo strely-stroki, Ikh zadev svoim krylom, Rifm zapekshiesja bloki Prevratilo v rzhavyj lom. Eksponatnye tablichki - Eti daty na poljakh. I pokhozhie na litsa Bukvy... Bukvy... I slova... Kak obryvki zaklinanij Stroki-smysly-loskutki Ja shepchu, ne ponimaja, V temnote svoi stikhi.
