"Я не люблю жизни как таковой, - писала Марина Цветаева, великая поэтесса XX века, - для меня она начинает значить, т. е. обретать смысл и вес, только преображенная, т. е. - в искусстве". И только сквозь жесткую оптику этих признаний следует рассматривать жизнь, творчество, судьбу Цветаевой. Она писала бы и на необитаемом острове, и на Марсе, и в тюрьме, и в монашеской келье. В свое время Андрей Белый глубже других почувствовал эту певчую природу поэтессы: "А вы, вы - птица! Вы поете!" Ведь птицы не умирают. Они исчезают в августовском небе, чтобы вновь и вновь возвращаться весной.
"Ja ne ljublju zhizni kak takovoj, - pisala Marina Tsvetaeva, velikaja poetessa XX veka, - dlja menja ona nachinaet znachit, t. e. obretat smysl i ves, tolko preobrazhennaja, t. e. - v iskusstve". I tolko skvoz zhestkuju optiku etikh priznanij sleduet rassmatrivat zhizn, tvorchestvo, sudbu Tsvetaevoj. Ona pisala by i na neobitaemom ostrove, i na Marse, i v tjurme, i v monasheskoj kele. V svoe vremja Andrej Belyj glubzhe drugikh pochuvstvoval etu pevchuju prirodu poetessy: "A vy, vy - ptitsa! Vy poete!" Ved ptitsy ne umirajut. Oni ischezajut v avgustovskom nebe, chtoby vnov i vnov vozvraschatsja vesnoj.
