"Солнце склонялось к вечеру, когда он вышел из дома с мольбертом и ушел в поля. Там, прислонив мольберт к стогу сена, достал револьвер и выстрелил себе в сердце. Однако рука, всегда послушная глазу, когда держала кисть, на сей раз подвела: пуля попала в диафрагму.
Доктор Гаше, которого вызвали к постели умирающего художника, немедленно послал записку его брату, и когда тот ворвался в душную комнатку и бросился к кровати, Винсент сказал ему виновато: "Опять промахнулся". Брат зарыдал.
- Не плачь, - устало проговорил художник. - Тоска все равно остается".
"Solntse sklonjalos k vecheru, kogda on vyshel iz doma s molbertom i ushel v polja. Tam, prisloniv molbert k stogu sena, dostal revolver i vystrelil sebe v serdtse. Odnako ruka, vsegda poslushnaja glazu, kogda derzhala kist, na sej raz podvela: pulja popala v diafragmu.
Doktor Gashe, kotorogo vyzvali k posteli umirajuschego khudozhnika, nemedlenno poslal zapisku ego bratu, i kogda tot vorvalsja v dushnuju komnatku i brosilsja k krovati, Vinsent skazal emu vinovato: "Opjat promakhnulsja". Brat zarydal.
- Ne plach, - ustalo progovoril khudozhnik. - Toska vse ravno ostaetsja".
