Ровесники Анастасии Гостевой ('Generation 'П', если вспомнить остроумное определение Виктора Пелевина) называют ее прозу 'нашим виртуальным паспортом', а их родители (кто снисходительно, кто ностальгически) вспоминают битников и хиппи с их принципиальным противостоянием обществу и лозунгом 'делай любовь, но не войну'. И молодой автор 'Притона просветленных' считает, что пишет прежде всего о любви, которая является 'самым большим даром и самым серьезным испытанием'. Внешнее отсутствие сюжета в романе, построенном на переписке двух героев (он и она) по электронной почте, - для Анастасии Гостевой вопрос не принципиальный, ибо ее занимает сюжет внутренний: вечный и роковой поединок между мужским и женским началом, попытки молодых самим - через философию, любовь, наркотики, всяческие соблазны - понять, что картина мира сложна и не делится на черное и белое, отцов и детей, религиозность и атеизм, буддизм и христианство...
Rovesniki Anastasii Gostevoj ('Generation 'P', esli vspomnit ostroumnoe opredelenie Viktora Pelevina) nazyvajut ee prozu 'nashim virtualnym pasportom', a ikh roditeli (kto sniskhoditelno, kto nostalgicheski) vspominajut bitnikov i khippi s ikh printsipialnym protivostojaniem obschestvu i lozungom 'delaj ljubov, no ne vojnu'. I molodoj avtor 'Pritona prosvetlennykh' schitaet, chto pishet prezhde vsego o ljubvi, kotoraja javljaetsja 'samym bolshim darom i samym sereznym ispytaniem'. Vneshnee otsutstvie sjuzheta v romane, postroennom na perepiske dvukh geroev (on i ona) po elektronnoj pochte, - dlja Anastasii Gostevoj vopros ne printsipialnyj, ibo ee zanimaet sjuzhet vnutrennij: vechnyj i rokovoj poedinok mezhdu muzhskim i zhenskim nachalom, popytki molodykh samim - cherez filosofiju, ljubov, narkotiki, vsjacheskie soblazny - ponjat, chto kartina mira slozhna i ne delitsja na chernoe i beloe, ottsov i detej, religioznost i ateizm, buddizm i khristianstvo...
