«Чем больше я наблюдаю мир, тем меньше он мне нравится» - писала Джейн Остин в своем романе «Гордость и предубеждение».
Галантные кавалеры, красивые платья, балы, стихи, прогулки в экипажах… - все это лишь фасад. Действительность была куда прозаичнее. Из-за высокой смертности вошли в моду фотографии «пост-мортем», изображающие семьи вместе с трупом только что умершего родственника, которому умелый фотохудожник подрисовывал открытые глаза. Учениц престижных пансионов держали на хлебе и воде, и в результате в высший свет выпускали благовоспитанных, но глубоко больных женщин. Каково быть женщиной в обществе, в котором врачи всерьез полагали, что все органы, делающие женщину отличной от мужчин, являются… патологией? Как жили, о чем говорили и о чем предпочитали молчать сестры Бронте, Джейн Остин другие знаменитые женщины самой яркой эпохи в истории Великобритании?
«Chem bolshe ja nabljudaju mir, tem menshe on mne nravitsja» - pisala Dzhejn Ostin v svoem romane «Gordost i predubezhdenie».
Galantnye kavalery, krasivye platja, baly, stikhi, progulki v ekipazhakh… - vse eto lish fasad. Dejstvitelnost byla kuda prozaichnee. Iz-za vysokoj smertnosti voshli v modu fotografii «post-mortem», izobrazhajuschie semi vmeste s trupom tolko chto umershego rodstvennika, kotoromu umelyj fotokhudozhnik podrisovyval otkrytye glaza. Uchenits prestizhnykh pansionov derzhali na khlebe i vode, i v rezultate v vysshij svet vypuskali blagovospitannykh, no gluboko bolnykh zhenschin. Kakovo byt zhenschinoj v obschestve, v kotorom vrachi vserez polagali, chto vse organy, delajuschie zhenschinu otlichnoj ot muzhchin, javljajutsja… patologiej? Kak zhili, o chem govorili i o chem predpochitali molchat sestry Bronte, Dzhejn Ostin drugie znamenitye zhenschiny samoj jarkoj epokhi v istorii Velikobritanii?
