Allemades, courantes and gigues — these dancing personages of pompous baroque are dwelling in the music of Bach and his predecessors.
Minuet has become the pensive core of Haydn’s and Mozart’s symphonies, while Chopin granted brilliant existence to waltzes, polonaises and mazurkas.
Ragtime has been undergoing the same process, attaining its right for continuation already during the whole century. Ragtime finds its abode in our contemporaries’ minds, winning concert stages together with its ancestors and forerunner.
This suite is the first step to ragtime being established as the cello piece.
Long live the dance of ragtime!
Allemades, courantes and gigues — these dancing personages of pompous baroque are dwelling in the music of Bach and his predecessors.
Minuet has become the pensive core of Haydn’s and Mozart’s symphonies, while Chopin granted brilliant existence to waltzes, polonaises and mazurkas.
Ragtime has been undergoing the same process, attaining its right for continuation already during the whole century. Ragtime finds its abode in our contemporaries’ minds, winning concert stages together with its ancestors and forerunner.
This suite is the first step to ragtime being established as the cello piece.
Long live the dance of ragtime!
Уже давно никто не танцует аллеманды, куранты и жиги, но этим замечательным старинным танцам суждено было обрести новую жизнь в сочинениях Баха и его предшественников. Менуэты стали неотъемлемой частью симфоний Гайдна, Моцарта, а Шопен увековечил в своем творчестве лучшие черты вальса, полонеза, мазурки. Нечто подобное происходит и с регтаймом. За свою более чем вековую историю он доказал, что имеет право на существование. Интерес к регтайму растет, и, как и многие танцы куда более отдаленных времен, он все чаще начинает звучать в концертном исполнении.
Данная сюита — первый шаг к утверждению регтайма также и в репертуаре виолончелистов.
Uzhe davno nikto ne tantsuet allemandy, kuranty i zhigi, no etim zamechatelnym starinnym tantsam suzhdeno bylo obresti novuju zhizn v sochinenijakh Bakha i ego predshestvennikov. Menuety stali neotemlemoj chastju simfonij Gajdna, Motsarta, a Shopen uvekovechil v svoem tvorchestve luchshie cherty valsa, poloneza, mazurki. Nechto podobnoe proiskhodit i s regtajmom. Za svoju bolee chem vekovuju istoriju on dokazal, chto imeet pravo na suschestvovanie. Interes k regtajmu rastet, i, kak i mnogie tantsy kuda bolee otdalennykh vremen, on vse chasche nachinaet zvuchat v kontsertnom ispolnenii.
Dannaja sjuita — pervyj shag k utverzhdeniju regtajma takzhe i v repertuare violonchelistov.
